Крымская природа нашла прекрасные отзывы в сердцах великих творческих людей.
Её восхваляли , ей поклонялись, но она оставалась такой же скромной и кроткой ко всем похвалам и венок славы, который одели ей на голову.
Крым - край удивительной красоты, не оставляющий равнодушным никого, кто хотя бы раз побывал на этой приветливой земле. "Волшебный край, очей отрада!" - восхищался молодой Пушкин. "Краем вечного сиянья" называла Крым Леся Украинка, а Адам Мицкевич - одной из прекраснейших местностей в мире. "Крым произвел на меня такое сильное впечатление... что я ходил здесь как во сне", - писал Михаил Коцюбинский, не раз бывавший на Южнобережье по делам службы. Многие поэты, прозаики, художники, композиторы воспели красоту древней Тавриды. И сейчас Крым - "мекка" для поэтов, художников, создающих здесь свои прекрасные творенья... Наиболее популярными курортными регионами являются Южный берег от Алушты до Фороса, западное побережье от Песчаного и Николаевки до Евпатории. Особняком выделяются Судак, Коктебель, Феодосия.
Максимилиан Волошин
Поэтому живи текущим днем.
Благослови свой синий окоем.
Будь прост, как ветр, неистощим, как море,
И памятью насыщен, как земля.
Люби далекий парус корабля
И песню волн, шумящих на просторе.
Весь трепет жизни всех веков и рас
Живет в тебе. Всегда. Теперь. Сейчас.
25 декабря 1926
Константин Батюшков
Друг милый, ангел мой! сокроемся туда,
Где волны кроткие Тавриду омывают,
И Фебовы лучи с любовью озаряют
Им древней Греции священные места.
Мы там, отверженные роком,
Равны несчастием, любовию равны,
Под небом сладостным полуденной страны
Забудем слезы лить о жребии жестоком;
1815 г.
Валерий Брюсов
Где подступает к морю сад,
Я знаю грот уединенный:
Там шепчет дремлющий каскад,
Там пруд недвижен полусонный.
Там дышат лавры и миндаль
При набежавшем тихом ветре,
А сзади, закрывая даль,
Уходит в небо пик Ай-Петри.
30апреля 1898г.
Александр Пушкин
Волшебный край! очей отрада!
Все живо там: холмы, леса,
Янтарь и яхонт винограда,
Долин приютная краса,
И струй и тополей прохлада...
Всё чувство путника манит,
Когда, в час утра безмятежный,
В горах, дорогою прибрежной,
Привычный конь его бежит,
И зеленеющая влага
Пред ним и блещет и шумит
Вокруг утесов Аю-дага...
1823 г.
Осип Мандельштам
Окружена высокими холмами,
Овечьим стадом ты с горы сбегаешь
И розовыми, белыми камнями
В сухом прозрачном воздухе сверкаешь.
Качаются разбойничьи фелюги,
Горят в порту турецких флагов маки,
Тростинки мачт, хрусталь волны упругий
И на канатах лодочки-гамаки.
1922г.
Графиня Ростопчина
Защитники страны родной,
О вы, чья кровь лилась рекой
За Русь Святую нашу, -
Пусть голос наш к вам долетит:
Вас всех Москва благодарит
За кровь и жертву вашу!
Вы лихо, милые, дрались;
Вы в поле ратное неслись
Грозой на супостата;
За Севастопольской стеной
Держался грудью русский строй.
Спасибо вам, ребята!
1855 г.
Марина Цветаева
Я подымаюсь по белой дороге,
Пыльной, звенящей, крутой.
Не устают мои легкие ноги
Высится над высотой.
Слева – крутая спина Аю-Дага,
Синяя бездна – окрест.
Я вспоминаю курчавого мага
Этих лирических мест.
1913г.
Иван Бунин
Светает... Над морем, под пологом туч,
Лазурное утро светлеет;
Вершины байдарских причудливых круч
Неясно и мягко синеют.
Как зеркало - море... Не плещет прибой...
Под легкой фатою тумана,
В ущельях, где сумрак теснится ночной,
Еще и прохладно и рано...
Константин Бальмонт
Все сильнее горя,
Молодая заря
На цветы уронила росу.
Гул в лесу пробежал,
Горный лес задрожал,
Зашумел между скал водопад Учан-Су.
И горяч, и могуч,
Вспыхнул солнечный луч,
Протянулся, дрожит, и целует росу,
Поцелуй его жгуч,
Он сверкает в лесу,
Там, где гул так певуч,
Он целует росу,
А меж сосен шумит и журчит Учан-Су.
Князь Вяземский
Вдоль горы, поросшей лесом,
Есть уютный уголок:
Он под ветвяным навесом
Тих и свеж, и одинок;
Приютившися к ущелью,
Миловидный Кореиз,
Здесь над морем колыбелью
Под крутой скалой повис.
1867г.
Граф Алексей Константинович Толстой
Вы все любуетесь на скалы,
Одна природа вас манит,
И возмущает вас немало
Мой деревенский аппетит.
Но взгляд мой здесь иного рода;
Во мне лицеприятья нет:
Ужели вишни не природа,
И тот, кто ест их, не поэт?
Нет, нет, названия вандала
От вас никак я не приму:
И Ифегения едала,
Когда она была в Крыму!
Княжна Елена Сергеевна Горчакова
Взбушевалося Черное море,
Вал сердитый за валом бежит,
И, гуляя себе на просторе,
Потемневшее море бурлит.
И на берег, как зверь разъяренный,
За волною несется волна,
И утеса хребта обнаженный
Наконец достигает она.
1880 г.
Шуф Владимир Александрович
Душен полдень. Дальний, трудный,
Утомителен мой путь,
И в садах, весь изумрудный,
Берег манит отдохнуть.
Здесь Салгир так сладкозвучен
И струится веселей
По каменьям вдоль излучин,
Меж зеленых тополей.
1898 г
Стахеев Дмитрий Иванович
Туманный день. С рассвета в облаках
Фруктовые сады во глубине долины
И гор Таврических далекия вершины,
И их глава - угрюмый Чатырдаг.
Нет вида чуднаго, той дивной панорамы
Долины гор и зелени садов,
Живой картины той, которой рама -
Безоблачных небес синеющий покров.
В тумане спрятались и те руины башен,
Которыми давно, в прошедшие века,
Старинный Алустон врагам своим был страшен,
И стен его была твердыня высока.
А́да Арте́мьевна Чумаче́нко
Лиловою дымкою одетый
Ай-Петри с зубчатой вершиной
Стоит, как остатки развалин,
Над тихой, уснувшей землей.
На нем еще отблески света,
Но сумрак повис над долиной,
И нежен, красиво-печален
Земли предвечерний покой.
Граф Бутурлин Петр Дмитриевич
На мягкой синеве полуночных небес,
Как семь алмазов, искрятся стожары;
В объятьях темных гор, где дремлет темный лес,
Лениво грезя, замерли Байдары.
Исчезла жизнь, и сон – и вечный сон царит;
Лишь только изредка в дали туманной,
В таинственной дали, протяжно прозвучит
Обрывок песни жалобной и странной.
Минский Николай Максимович
Херсонес
Печальней никогда не видал я руин;
Разрытые дома сияют, как могилы,
На пыльных насыпях растет бурьян унылый
И с ветром плачущим беседует один.
Ютится мох на дне разрушенной цистерны,
Низринут мавзолей и спит, как страж неверный.
И тихо меж руин бродил я как больной;
Холодный страх в душе сменялся скорбью жгучей,
И наконец я стал над каменистой кручей,
Откуда моря даль открылась предо мной.
Жемчужные валы к подножью припадали
И, неутешные, метались и рыдали…
Полонский, Яков Петрович
Помнишь, – свежее дыханье,
Запах розы, говор струй -
Всей природы обаянье,
И невольное слиянье
Уст в нежданный поцелуй…
Эта музыка природы, -
Эта музыка души -
Мне в иные злые годы,
После бурь и непогоды,
Ясно слышались в тиши.
Виктор Иванович Стражев
Олеандр опьяняет пьяный.
Тише вздохи волны у прибрежных камней.
Ночь идет – и Ай-Петри зубцы
Горделиво надели венцы
В золоте заката.
Тьма легла по уютам лощин.
С минарета унывно воззвал муэззин -
И без отклика сгинул в тиши
Плач пустынной, покорной души,
В золоте заката.
Словно сон многоскорбной земли,
На краю окоема плывут корабли…
Не из дальних ли, сказочных стран.
Он идет, этот сон-караван,
В золоте заката?
Граф Арсений Аркадьевич Голенищев-Кутузов
Корить Ривьерой не дерзай
Наш берег Крыма благодатный,
Прогресса вымысел развратный,
С твореньем Божьим не ровняй!
Там европейский пошлый глянец
В курзалах, виллах и садах;
А здесь на девственных горах
Востока знойного румянец.
Там паровоза свист и гром,
Рулетки стук, бряцанье злата;
А здесь природа мирным сном
И чистой негою объята.
Гофман Виктор-Бальтазар-Эмиль Викторович
И ветер, веющий стремительно и буйно,
И развевающий, и рвущий волоса.
И моря вольный блеск, ходящий многоструйно –
О, беспредельная, о, мощная краса!
То над сапфирностью безбрежной и бездонной –
Вдруг словно рёв и спины прыгающих львов.
О, как красива мощь их схватки разъярённой
И белопенность грив и всклоченных голов!
И ветер буйно рад игре своих порывов,
И сердце пьяно, пьяно дикою мечтой.
И море всё горит сверканьем переливов
И величавою, и вольной красотой!
Алупка. 1904. Сентябрь
